Три года. Прошло уже три года с того дня, когда я видела его в последний раз. Никита стояла и думала об этом, смотря через тёмное окно своего наблюдательного балкона. Трудно было поверить, что она ни разу не общалась с любовью своей жизни вот уже три года. Было ещё труднее поверить, что он вообще мог её оставить.

- Шеф?
- Что тебе нужно, Куин? – Никита спросила свою заместительницу, не оборачиваясь.
- У нас возникла проблема.
- Займись этим. Я занята, - ответила Никита, стараясь не дрогнуть голосом.
- Это снова Джейсон. Если ты и правда хочешь, чтобы я позаботилась об этом, я просто заставлю его начать новую бессрочную миссию, - сказала Куин противным голосом. Она так и не смогла полностью забыть, как Никита похитила её когда-то. Куин также не одобряла, что Никита стала Шефом только потому, что её отец умер, но Агентство исполнило последнее желание Мистера Джонса. Никита получила полную власть над Первым Отделом после смерти своего отца.
- Просто пришли его ко мне, - резко сказала Никита.
Она знала, что Джейсон ни раз проникал в старую Башню Пола. Это, конечно, была та комната, в которой Пол и Мэдлин провели много ночей, находясь в Первом Отделе. Она пустовала после смерти Мэдлин. Никите она была не нужна. Раз не было Майкла. По правде говоря, Никите было всё равно, что Джейсон использовал Башню. Тем не менее, она знала, что должна была дать жёсткий отпор, иначе глазом не успеешь моргнуть, как Первый Отдел выйдет из-под её контроля прежде, чем она успеет моргнуть. Никита вернулась к мыслям о Майкле. Невероятно, что он не мог хотя бы связаться со мной. Я ничего не слышала от него три года. Ни слова. Он мог бы послать весточку, но предпочёл не делать этого. Значит ли это, что он не любит меня? Никита снова почувствовала подступающие слезы и попыталась их сдержать.
- Шеф? – титул был произнесён насмешливым тоном, с сильным пренебрежением.
- Входи. – Никита так и не повернулась. – Ты снова проник в Башню. Я предупреждала тебя о последствиях, если ты сделаешь это снова. Ты готов принять их?
- Да брось ты, Никита. Ты не ликвидируешь меня, – ухмыльнулся Джейсон ей в спину.
Никита быстро повернулась к нему лицом.
- Не испытывай меня.
Глаза Джейсона расширились от её угрозы.
- Я думаю, что некоторое время, проведённое в Белой Комнате, может излечить тебя от этой привычки. - Джейсон побледнел.
- Никита? Почему ты делаешь это? Я же твой друг! Он был просто шокирован. Никита нажала на кнопку и два оперативника вошли в комнату.
- Я ДУМАЛ, ЧТО Я ТВОЙ ДРУГ! – Джейсон кричал, пока его тащили из комнаты. Никита снова повернулась к окну. Ей было больно. Она не хотела, чтобы Джейсона мучили, но разве у неё был выбор? Она должна была проявить твёрдость.
Она должна была быть сильной, иначе она не выжила бы в Отделе. Раньше Майкл придавал ей силы, но сейчас… Сейчас Никита была одна. О боже, Майкл, разве ты не понимаешь, что я не могу больше без тебя? Ты мне нужен, Майкл. Очень нужен. Никита опустилась на пол и зарыдала, закрыв лицо руками.


Адам лежал у его ног, абсолютно мёртвый. Какой-то человек бежал ему навстречу. Никита. Оружейный выстрел прозвучал в ночи. Человек упал, кровь расплескалась вокруг. Она умирала, а он ничего не мог поделать. Он не мог добраться до неё. Ей было больно, а он не мог обнять её.
- НЕТ! – Майкл Сэмюель проснулся и резко сел на кровати. Его тело покрылось холодным потом. Адам и Никита… мертвы. Майкл встал, достал пистолет из-под кровати. Он медленно направился в комнату Адама, пистолет наготове. Ребёнок спокойно лежал в кровати. Майкл вздохнул с облегчением. Он вернулся к себе в комнату и спрятал пистолет. Майкл сел на кровать, закрыв лицо руками. У него не было подобных ночных кошмаров со времён его первых лет в Отделе. Они начались снова, когда он встретил Симону, но прекратились после того, как её взяли в плен. Он считал её мёртвой. Потом он встретил Никиту. Он так долго и так сильно старался не позволить себе увлечься ею.
Но ему это не удалось.
Кошмары отступили, когда он поверил, что Никита умерла, и не возвращались, пока он не узнал, что она жива. Они не преследовали его, до той ночи, когда он ушёл из Отдела. Но с тех пор больше не покидали его. Три года. Ему хотелось связаться с ней, но он не был уверен в безопасности канала. Благополучие Адама было для него превыше всего. Майкл не мог бы сказать, сколько раз он брал трубку и набирал её старый номер, но каждый раз останавливался. Он знал, что за ним все время наблюдают. Слежка беспокоила его только тогда, когда он воочию замечал людей, притаившихся за деревом или сидящих в тёмном фургоне. Тогда Майкл упаковал вещи Адама и свои, и вместе с сыном исчезал под покровом ночи. Это была отлаженная схема, которая пока срабатывала. Единственным просчётом в его системе была Никита. Он когда-то сказал ей, что настанет время, когда Адам больше не будет нуждаться в нём. Но тогда в это не верил ни он, ни она.
- Папочка? – Детский голос раздался на пороге.
- Что случилось, Адам? – спросил Майкл, подняв глаза на сына.
- Мне снова приснился тот сон. Там был человек, которого застрелили. И та женщина, на железнодорожном вокзале, блондинка.
- Подойди, сынок, – сказал Майкл, раскрывая объятия. Маленький мальчик подбежал к отцу и обнял его. Майкл положил его на кровать и стал гладить по спине , пока ребёнок снова не уснул. Майкл надеялся, что когда-нибудь Адам позабудет все об Отделе и Коллективе. Но, к сожалению, из-за страшных снов, которые вновь и вновь снились Адаму, этот день, похоже, наступит еще не скоро.
Никита. Она бы знала, что делать с ним. Она любит детей. Она бы сумела помочь ему забыть. Мне нужна она. Майкл закрыл глаза и снова заснул, думая о Никите.


- Привет.
- Привет, Сладкая ! Я не ожидал, что ты спустишься, чтобы повидаться со мной сегодня, - сказал Вальтер, поворачиваясь к Никите и улыбаясь.
- Да, - мягко ответила Никита.
- Ладно, в чём дело? Мне нужно пойти и отвадить какого-то парня от моей первоклассной девочки? – дразня, спросил Вальтер.
- Нет. Вальтер, ты знаешь какой сегодня день? – спросила Никита.
- Первое августа. А что? А, ну да, – сказал Вальтер, вспоминая. Это была трёхлетняя годовщина ухода Майкла. Вальтер увидел, что глаза у Никиты были на мокром месте.
- Эй, перестань, Сладкая, - Вальтер вытащил носовой платок и подал его ей. Никита взяла его и быстро вытерла глаза, радуясь, что они с Вальтером были в глубине Оружейки, где никто не мог увидеть, как она плачет.
- Прости, Вальтер. Мне просто нужно с кем-нибудь поговорить, и тебе выпал счастливый билет. - Она слегка ему улыбнулась и достала темные очки.
- Увидимся завтра. Сегодня я возьму выходной.
- Хорошо, увидимся, Сладкая, - Вальтер посмотрел ей вслед. Она была такая сильная. Он намеревался отругать Никиту по поводу Джейсона, но пожалел её. Он знал, что ей было больно. Вальтер вздохнул и вернулся к работе.


- Папочка! Знаешь, что?
- Что?- Майкл остановился, чтобы обнять сына, выбежавшего из школы. Был четверг.
- Натан пригласил меня в гости на эти выходные. Можно мне поехать, папочка, пожалуйста?
- Посмотрим, – ответил Майкл, немного сдержанно.
- Папочка, ну, пожалуйста?
- Я сказал "посмотрим", Адам, - его тон явно свидетельствовал, что разговор окончен.
- Так точно, сэр, - ответил Адам разочарованно. Майкл поцеловал сына в лоб и встал. Маленький мальчик взял отца за руку, и они вместе пошли домой. Майкл молчал, обдумывая свой ответ на просьбу Адама. Я мог бы проверить информацию о родителях его друга. Если бы я знал, что он с ними будет в безопасности, я бы сильно не беспокоился. Вдруг его осенила идея. В последнее время его ночные кошмары о Никите становились всё ужаснее и реалистичнее. Он воспринимал это как знак, что с ней не все в порядке, как ему хотелось бы. Если бы Майк знал, что Адам будет в безопасности в эти выходные, он мог бы воспользоваться этим шансом, чтобы повидаться с Никитой. Майкл знал, что это могло быть опасно, но, возможно, это была его единственная возможность в ближайшее время. В конце концов, это была первая шанс, которая выпал ему за последние три года…


Пятница. Никита вошла в свою квартиру. Это была та самая квартира, которую ей дали, когда она была простой оперативницей. Агентство предлагало ей квартиры лучше и красивее, но Никита предпочла своё собственное жилище. Ей нравилось вести как можно более нормальную жизнь вне первого Отдела, насколько это было возможным. Никита настояла на том, чтобы все электронные устройства были удалены из её квартиры. Агентство подчинилось, только когда она приставила пистолет к своей голове, угрожая выстрелить. Угроза не была совсем пустой. Никита должна была признать, что бывали дни, когда она скорее предпочла умереть, чем продолжать руководить Первым Отделом. Такие дни были трудными и почти всегда заканчивались бессонными ночами, когда она мечтала только о Майкле.
Зазвонил телефон и Никита пошла ответить на него.
- Алло?
- Жозефина.
Никита уронила трубку. Она везде узнала бы этот голос. Майкл – кричало у неё в голове. Постучали в дверь. Никита приготовила пистолет и повернулась, чтобы открыть. За дверью стоял Майкл. Никита среагировала инстинктивно, схватила его и прижала к стене.
- Кто ты? – закричала она. Это не мог быть настоящий он. Было бы слишком даже надеяться на это.
Майкл не ответил сразу. Ему пришлось признать, что он не ожидал от неё такой враждебной реакции. Майкл всё ещё обдумывал свой следующий шаг, когда локоть Никиты больно ударил его в бок. На мгновение Майкл закрыл глаза от боли, прежде чем провести быстрый манёвр так, что теперь Никита оказалась прижатой к стене, лицом к нему. Он увидел в её глазах смесь страха, замешательства, радости, и неприкрытые слёзы. Она дрожала. Майкл заглянул в её глаза и медленно протянул руку, чтобы погладить её по щеке. Никита закрыла глаза, когда его рука ласкала её лицо. Майкл медленно наклонил голову и мягко поцеловал её в губы. Никита открыла глаза, когда он отстранился.
- Майкл? – едва прошептала она. Он кивнул, и Никита потеряла сознание. Майкл поймал её и отнёс на диван. Он позволил себе самую маленькую из своих улыбок, едва приподняв кончики губ. Ему хотелось удивить её, и, судя по тому, что она упала прямо ему в объятия после того, как напала на него, он в этом преуспел. Майкл положил Никиту на диван и пошёл в ванную в поисках пузырька с нюхательными солями, которые она когда-то хранила в аптечке. К счастью, они всё ещё были там. Он открыл пузырёк и поднёс его к её носу. Лицо Никиты дрогнуло, и она открыла глаза. Они снова наполнились слезами, как только она посмотрела в его такие знакомые, глубокие, выразительные карие глаза.
- Это правда ты? – спросила она осторожно.
- Да.
Никита обхватила его шею руками, притягивая к себе. Майкл снова поцеловал её, на этот раз более проникновенно. Одним этим поцелуем, они избавились от трёх лет сдерживаемой страсти, желания и любви. Майкл прервал поцелуй после нескольких страстных, приятных секунд. Он заставил Никиту сесть, но она упорно отказалась разнимать объятия. Вместо этого, она положила ему голову на грудь.
- Почему? – спросила она. – Почему ты ждал до сегодняшнего дня, чтобы вернуться? Господи, Майкл, прошло три проклятых года. – Никита явно была уязвлена и рассержена.
- Мне пришлось подождать, пока стало безопасным оставить Адама. Я не могу снова привести его сюда. В нём живы ещё так много воспоминаний, от которых он не избавился. Он проведёт эти выходные у своего школьного приятеля.
Никита кивнула. Её злость и нерешительность сразу испарились. До нее отчетливо дошел смысл его слов. Он вернулся не для того, чтобы остаться. Он проведёт с ней только эти выходные, да и то если согласиться остаться так долго.
- Ты приставила людей наблюдать за мной. Зачем? – его вопрос удивил её. Конечно, он заметил их. Почему же ещё он переезжал каждые два месяца?
- Я хотела убедиться, что ты по крайней мере жив. Очевидно, что у тебя не было никаких причин связаться со мной и сказать мне это, - её голос был наполнен горечью, которой она не ожидала, но Майкл сразу всё понял.
- Я не мог быть уверен в безопасности связи. Я хотел связаться с тобой, но я должен был делать то, что было безопаснее для Адама, - Майкл замолчал, когда она немного отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Я люблю тебя, Никита, но ты всё ещё в Отделе и это значит, что я не могу безоговорочно доверять тебе. Никита отпрянула в ярости от его намёка.
- Я бы никогда не открыла твоё местоположение кому бы то ни было. Никогда, - сказала Никита раздраженно. Майкл не ответил.
- Ты не доверяешь мне. Это так? Восемь месяцев, Майкл, я даже не знала, жив ли хоть ты. Я предоставила тебе связаться со мной, но не услышала от тебя ни слова. Что мне оставалось делать? Ты, очевидно, не был заинтересован в том, чтобы держать меня в курсе. Я приставила к тебе оперативников, чтобы приглядывать за тобой, и чтобы они могли помочь тебе в случае необходимости. Я приставила к тебе людей, потому что не хотела, чтобы вы с Адамом пострадали. Не смей говорить, что ты мне не доверяешь. Я всегда была честна с тобой и не играла своей жизнью.(если только речь не шла о моей собственной жизни) Или твоей. Не пытайся сказать мне, что ты не мог позвонить мне и сообщить, что ты жив, потому что не доверял мне.
Она встала, подошла к двери и открыла её.
- Убирайся.
Никита достала из кармана темные очки, чтобы скрыть свои слёзы, пока Майкл проходил мимо. Он остановился рядом и снял с неё очки. Слёзы свободно текли по её щекам. Он наклонил голову и бережно поцеловал каждую слезинку на её щеках, затем поцеловал её веки.
- Извини. Мне не следовало намекать на то, что ты могла предать меня. Пожалуйста, позволь мне остаться.
Никита кивнула и Майкл закрыл дверь. Никита снова заплакала, и Майкл заключил её в свои объятия. Она положила голову на его плечо. Через несколько мгновений Никита подняла глаза на Майкла, и он снова приник к ее губам. Он целовал её медленно и глубоко. Никита застонала, когда язык Майкла коснулся её языка и втянул его в свой рот. Он посасывал его несколько минут, прежде чем отпустить. Увидев многозначительный взгляд Никиты, Майкл поднял её на руки и отнёс в спальню. Медленно, они избавили друг друга от одежды. Некоторое время они провели, наслаждаясь телами друг друга, вспоминая старые удовольствия. Они заново открывали для себя друг друга, отдаваясь любви впервые за три года. Позже, утомленная Никита уснула в объятиях Майкла, Он некоторое время наблюдал, как она спит, прежде чем позволил себе тоже сдаться миру сновидений.
На следующее утро Никита проснулась в объятиях Майкла. Такое было впервые. Конечно, они с Майклом и до этого делили вместе постель, и занимались любовью множество раз, но когда Никита просыпалась по утрам, Майкла всегда уже не было рядом. Это было такое прекрасное чувство просыпаться, чувствуя его тепло и силу, окружавшие её. Никита вздохнула ему в шею.
- Доброе утро, - сказал Майкл, почувствовав её движение.
- Доброе, - сонно ответила Никита.
- Тебе нужно идти в Отдел?
- Мм-мм. Я сказала Куин, чтобы она взяла командование на эти выходные.
- Это хорошо. нам нужно поговорить.
- А мы не можем сначала хотя бы позавтракать, Майкл? – игриво спросила Никита.
- Если ты так хочешь.
- Отлично. Что ты нам приготовишь? – Майкл слегка обнял её, прежде чем встать.
- Я посмотрю, что у тебя есть. Никита кивнула и снова легла на несколько минут. Было странно видеть его здесь снова. Странно, но в то же время чудесно. Никита счастливо вздохнула. Это будут прекрасные выходные!
Она пошла к кухне и услышала, как что-то шипело на сковороде.
- Майкл, что ты готовишь? – она крикнула на кухню. Ответа не было.
- Майкл?
Никита поспешно вбежала на кухню. То, что она увидела, заставило её похолодеть от ужаса.
Майкл, распростершись, лежал на полу. Кровь сочилась из раны на его голове.
- Майкл! НЕТ! – закричала Никита.


И Никита Сэмюель проснулась в своей кровати, крича.
Её муж, вот уже почти 12 лет, Майкл, тряс её, пытаясь вырвать из кошмара. – Кита? Никита, в чём дело? проснись, Кита. Давай же, - сказал он. Никита попыталась проснуться.
- Майкл! Нет, Майкл! Пожалуйста, о нет, боже, нет! Майкл? – она резко села. - О Боже, Майкл! – Она обняла его за шею и зарыдала.
- Шшш. Всё в порядке, Кита. Всё хорошо. Я здесь, - сказал он, обнимая и баюкая ее. Майкл продолжал успокаивающе говорить с женой на смеси французского и английского, пока её рыдания не утихли, и она не легла, дрожа в его руках.
- Dite-moi au sujet de ton cauchemar, mon amour, - сказал он наконец. Никита посмотрела на него явно в замешательстве.
– Я не знаю французского, Майкл, напомнила она ему.
Майкл улыбнулся про себя. Он часто говорил с ней по-французски, иногда случайно, а иногда просто потому, что знал, что её бесит непонимание того, что он ей говорит.
- Расскажи мне о своём кошмаре, любимая, - повторил он по-английски.
- Это был самый странный сон, какой мне когда-либо снился. Мы с тобой находились в этом ужасном месте под названием Первый Отдел…