Июнь 1986

Красные цифры циферблата молча провозгласили 1:00 ночи. Шеф перегнулся через лежавшую рядом женщину, чтобы стряхнуть в пепельницу пепел с сигареты. Он подумал, что сейчас подходящий момент, чтобы затронуть интересующую его тему, хотя и сомневался, что его партнерша с этим согласится.

Красивая шатенка посмотрела на него с улыбкой довольной кошки и сказала: «В чем дело? Я знаю, ты хочешь что-то сказать. Ты весь вечер об этом думаешь. Просто скажи. Это насчет Майкла, не так ли?». В комнате было прохладно от работающего кондиционера, и она натянула простыню на грудь для тепла и, как будто, для самозащиты.

Шеф вздохнул. «Мэдлин, ты настоящий экстрасенс. У меня мурашки от твоей проницательности. Да, это касается Майкла. Я…»

«Ты хочешь знать, сколько еще продлится эта фаза его обучения. Я не могу этого сказать.» Мэдлин зло улыбнулась и плотно завернула в простыню свое обнаженное тело.

Она применяла к Шефу ту же самую технику, что и к оперативникам, находящимся в ее ведении, и его это злило. «Но ты ведь, похоже, знаешь все. Почему же ты вдруг не можешь сказать, сколько продлится с ним?»

Мэдлин рассмеялась: «Я не экстрасенс. Просто я хорошо знаю тебя. Мы с тобой уже несколько лет. Я знаю ход твоих мыслей. А Майкл все еще сырой материал в том, чему должна научить его я. Мне нужно время, чтобы узнать все его слабости и сильные стороны. Что касается физической и интеллектуальной подготовки он превосходит всех, когда либо попадавших в Отдел, но эмоционально он все еще уязвим и хрупок. От этого надо избавиться, чтобы он оправдал твои ожидания.»

«Ты уверена, что дело только в этом, Мэдлин? Он смотрит на тебя, как на богиню. Он едва может вымолвить слово, когда ты в комнате.» Шефу не нравилось, что его слова звучали, как ревность. И в Отделе и вне него их отношения были трудными, но Шеф не хотел терять Мэдлин. Она была соратником в его делах, почти равная ему по власти и силе в Отделе и даже более сильная в реальной жизни.

«У него это пройдет. Я лично позабочусь об этом, но тебе придется мириться с этим еще какое-то время. И это не влияет на мои чувства к тебе.» Мэдлин с улыбкой потянулась к нему с поцелуем и лаской.

«Ты лучше всех знаешь, что нельзя увлекаться материалом, Мэдлин.» В тусклом свете свечей его серо-голубые глаза впились в ее карие глаза, но он уже знал, что проигрывает эту битву, потому что его тело начало отвечать на ее ласки.

«Конечно, я знаю, и ты тоже.»

Август 1986

Шеф продолжал особенно следить за успехами Майкла, поскольку его потенциал, казался, неисчерпаем. У Майкла впереди было только 4 месяца до принятия окончательного решения относительно его положения, а у него все еще случались эмоциональные всплески и он был полностью под властью чар Мэдлин. Шеф верил, что Мэдлин приведет его в норму, но признавался сам себе, что испытывает двоякое отношение к ее методам.

Шеф знал, что Мэдлин никогда не уделяла столько времени ни одному другому оперативнику. Она обращалась с ним, как будто это был особый случай, чем, в сущности, Майкл и являлся. Он много и старательно занимался физической подготовкой. Он проводил больше времени на занятиях, чем любой другой новичок-рекрут. Он преуспел в боевых искусствах. Его анализ при использовании голографических симуляторов был безупречен.

И Шеф ясно видел, что единственным его изъяном была эмоциональность. Не было заметно, чтобы Мэдлин сколько-нибудь продвинулась в этом направлении, и Шеф часто указывал ей на эту задачу. Разговоры о Майкле вторгались в самые интимные их моменты, и Шеф хотел, чтобы Мэдлин поторопилась. Майкл с его робкими, широко открытыми и выразительными глазами уже действовал Шефу на нервы.

Мэдлин и Шеф лежали рядом обнаженные в ее спальне. Мэдлин продолжала успокаивать и заверять Шефа словами и делами. «Будь терпелив. У меня еще 4 месяца, чтобы дать тебе то, что ты хочешь, провала не будет. Чем медленней я действую, тем больше будет приз, когда настанет время. Удар по его эго должен быть почти фатальным, чтобы полностью разбить его. Он залечит свои эмоциональные раны, а шрам, который образуется на их месте, даст тебе того Майкла, которого ты хочешь.»

«Что именно ты планируешь сделать с ним, Мэдлин?»- раздраженно спросил Шеф.

Мэдлин одарила его загадочной улыбкой и спросила в ответ:«Ты хочешь, чтобы я предоставила план операции? График ? Могу только сказать, что Майкл будет готов к концу своего 2-летнего срока. Перестройка его души это процесс деликатный, который я веду день за днем. Хочешь я перестрою твою ?»

«Ты это уже сделала 4 года назад. Перестрой ее назад.» - пробормотал Шеф, принимая поцелуи Мэдлин и переворачивая ее на спину, чтобы оказаться сверху. По крайней мере, в таком положении Шеф мог чувствовать себя полноправным боссом.

Октябрь 1986

Шеф и Мэдлин завтракали. Сидя за столом друг напротив друга они обсуждали результаты миссий вчерашнего дня. Шеф заметил, что Мэдлин о чем-то думает, и предположил, что это Майкл. Шеф уже начинал ненавидеть даже это имя. Если бы Отделу не были так нужны таланты и способности Майкла, он давно бы уже отдал приказ о его отсеве. Шеф часто мечтал, чтобы Майкл остался гнить в тюрьме до конца своей жизни. Но ресурсы, вложенные в его обучение были уже достаточно велики, Майкл стал слишком дорогим и ценным, чтобы быть ликвидированным по причине ревности начальника. Шеф не забывал о главном - о работе, в которой Майклу было место.

Когда Мэдлин не говорила о Майкла, то сидела с задумчивым выражением лица. Отсутствие с ее стороны интереса к их, ее и Шефа, отношениям раздражало его, если не сказать больше.

Мэдлин поймала его раздосадованный взгляд и сказала: «Я знаю, что для тебя это трудно, но так должно быть. Ты должен думать о деле. Ты не можешь позволить, чтобы ревность влияла на твои решения. Я только один раз разрешу Майклу близость с собой. Это необходимая составляющая его подготовки. Это часть моего плана разрушения его эмоций и создание такого оперативника, каким , мы оба это знаем, Майкл может быть.»

«Интимные контакты могут сделать его только хуже, Мэдлин. Чего ты хочешь добиться этим?» - возразил Шеф.

«Идея заключается в том, что он мечтал об этом все последние 4 месяца, но после того, как я покажу ему видеозапись с разбором его действий и советами по их улучшению, думаю, ему вряд ли когда-нибудь еще захочется прикоснуться ко мне.»

«Ты собираешься заснять и критически обсудить его занятия любовью с тобой?». Эта женщина сущий дьявол, подумал он. Бессердечно, но, пожалуй, может сработать.

«Да. Думаю, это будет самый эффективный способ потушить его страсть ко мне. Должна признать, что я долго дразнила его – случайные прикосновения, перемены в отношении от приветливости к холодности и тому подобное. И конечно темы наших бесед - соблазнение женщин, оказывают сильное действуют на мужчин. Он уже порядком с ума сходит от желания быть со мной» - вздохнула она с улыбкой.

« И ты просто следуешь принципу «любыми средствами»? Ты по настоящему преданна делу, Мэдлин. А ты уверена, что не слишком привязалась к нему? Сможешь ли ты сама раздавить его чувства, когда все будет окончено?» Шефа имел причины для сомнения. Было похоже, что эта ситуация доставляла Мэдлин несколько больше удовольствия, чем следовало бы.

«Конечно. И тогда мы с тобой сможем проводить больше времени вместе, без тени Майкла между нами.» Ее улыбка должна была бы восприниматься как ободряющая, но у Шефа от нее зашевелились волосы на затылке.

«Не знаю, Мэдлин. Мне кажется, Майкл всегда будет между нами.» Шеф пожалел об этих словах, как только они были произнесены. Он взглянул на Мэдлин, сидевшую напротив. Ее взгляд и выражение лица моментально изменились. Она приложила салфетку к губам, снова свернула ее и положила на стол.

Затем Мэдлин поднялась, прямо посмотрела ему в глаза и сказала: «Как тебе угодно». Она отвернулась и вышла.

Ноябрь 1986

Шеф читал отчет Юргена о Майкле. Через месяц Шефу предстояло принять решение отсеять его или нет. Юрген давал Майклу высший балл по каждой категории, и это контрастировало с отчетом за прошлый месяц, когда Юрген сообщал, что Майклу по-прежнему не хватает дисциплинированности, он слишком эмоционален при личностных контактах. Сейчас же Юрген докладывал, что буквально в одну ночь Майкл стал закрытым и бесчувственным. Юрген рекомендовал более пристальное наблюдение за Майклом в оставшийся месяц , и если тот не отклонится от нынешнего состояния, то ему следует присвоить статус оперативника.

Шефу и не нужно было читать отчет Юргена, поскольку он уже воочию убедился в этом сам. Майкл выработал «пустой взгляд». Он больше не следовал за Мэдлин, как щенок, а скорее избегал ее, насколько было возможно. А когда было невозможно, Майкл был олицетворением контроля. Он держал под контролем свое тело, свои эмоции и свои выразительные переменчивые глаза.

Мэдлин сдержала слово и преподнесла Шефу нужного ему Майкла на блюдечке с голубой каемочкой, но этот результат вызывал у Шефа дурные предчувствия.

Обычно Шеф не общался с «материалом» до принятия окончательного решения, но Майкл был особый случай, и то, что Майкла вызвали к Шефу, подтверждало это. Майкл спокойно и грациозно вошел в его кабинет. Взгляд Шефа привлекла врожденная элегантность Майкла, которая стала еще большее изысканной за время его обучения в Отделе. Шеф видел, что Майкл тоже понимает, что его пребывание в кабинете Шефа это знак особого отношения.

«Вы хотели меня видеть?» Майкл тихо стоял со сложенными впереди руками, ожидая, что скажет Шеф.

«Да,Майкл. Ведь тебя так зовут?»- спросил Шеф, который как никто хорошо знал его имя. Шеф расхаживал по кабинету, в то время как Майкл стоял идеально спокойно, следя за ним серо-зелеными глазами.

«Да,»- ответил Майкл мягким голосом с акцентом.

«Я хотел встретиться с тобой, чтобы сказать, что если ты будешь продолжать в том же духе, как действовал в прошедшие несколько недель, то тебе будет присвоен статус оперативника сразу по окончании 2-х годичного срока. Шеф следил за реакцией Майкла. Никакой. Майкл ни моргнул, ни вздохнул с облегчением. Он ответил пустым взглядом на зловещую улыбку Шефа.

«На этом все, Майкл. Ты хорошо поработал.»

Майкл направился к выходу, но повернул голову и произнес с налетом легкой иронии: «Спасибо.»

Декабрь 1986