*

Под неусыпным оком Шефа, в исполнении Юджина Роберта Глейзера, ТВ драма «Ее звали Никита» вступает в 4-й сезон. Наш визит на съемочную площадку поможет пролить свет на некоторые секреты, скрывающиеся за высоким напряжением этого сериала.

Два оперативника , мужчина и женщина, сцепились на мате.

Их схватка это отчасти айкидо, отчасти рукопашная. Все по настоящему. Это никакая не прелюдия к поцелую. Один из них может погибнуть в этом бою. Их окружают мигающие компьютерные датчики, пульсирующие полосы света, марево полукруглых сфер.

За этой борьбой наблюдает человек.

Он стоит на возвышающейся ярко-освещенной площадке, похожей на воздушный шлюз, на фоне блестящей двери лифта. На нем черная в тончайшую серую полоску рубашка от Армани. Черный галстук. Темно-серый пиджак. Черные брюки. Его руки сложены. Выражение его лица заинтересованное, но спокойное, внимательное, но безжалостное. Грустно довольное.

Этот человек - Шеф. Он контролирует Первый Отдел, глубоко засекреченную антитеррористическую структуру в Европе. На мате борются Никита и Майкл – его самые лучшие оперативники. Он заставляет их меряться силами - ре-программировав чувства Никиты - потому что они любили друг друга. Романтика делала их уязвимыми, открытыми для жалости, в то время как они должны были убивать людей. Чувства вызывали заботу друг о друге, когда задания требовалось выполнять даже ценой жизни. Шеф хочет убрать эту любовь прочь.

На съемочной площадке это выглядит так: Юджин Роберт Глезер в роли Шефа наблюдает за актерами Питой Уилсон и Роем Дюпюи, нападающих друг на друга в качестве Никиты и Майкла.

Не важно, что в окрестностях Торонто, где расположен склад, в котором снимается этот культовый сериал, сегодня спокойный солнечный день. Внутри этой пещеры темно. А ледяное выражение лица Глейзера замораживает всех – актеров, дизайнеров, операторов, ассистентов, каскадеров. Это выражение сурового сожаления символично для четвертого сезона техно-драмы USA Network, премьера которого ожидается в этом месяце.

Даже у самых преданных зрителей могли возникнуть сомнения, сможет ли сериал после 66 серий по-прежнему поддерживать высокое напряжение действия. Но когда эта сцена возникнет на их экранах, они увидят в нем вознаграждающий и жестокий укор за их недоверие: взгляд Глейзера вновь приведет в действие атмосферу «Никиты».

А вот то, что они никогда не увидят, так это широкую улыбку коренного нью-йоркца, возникшую сразу после того, как эпизод был снят. Кто-то отвернул лацкан его пиджака Глейзера с традиционно приколотым значком «узник войны» и сделал ему комплемент по поводу качества одежды его персонажа.

«О, да,»- отразил тот потянув за узел своего галстука.«Мы в Отделе одеваемся очень хорошо.»

Фаны также не увидят австралийку Уилсон, в момент нерешительности, которая никогда не возникла бы у Никиты, когда ассистент спрашивает ее, как должен быть одет ее дублер для сцены борьбы - в черной кожаной куртке или без нее. Уилсон в тупике: «В куртке или без? В куртке или без? » раскачивается она взад вперед, обдумывая выбор и оценивая свое отражение в зеркале. «Плечи»- решает она, сбрасывает куртку и оказывается в майке без рукавов, открывающей ее хорошей формы руки. «Думаю, нам нужны плечи».

Секундой позже. «О, а теперь я не уверена. Подождите минутку». Она поворачивается к соседу. «Как думаешь, нам нужны плечи?»

Зрителям не удастся увидеть и квебекского актера Роя Дюпюи не в фирменных черных штанах из шерсти с лайкрой от Готье, а в пушистом синем халате. В четвертом сезоне англоязычного сериала его французский акцент стал мягче. Дюпюи сидит в своем скудно обставленном офисе вне площадки. Он размышляет о том, как «будущее будет принадлежать людям, которым мало надо». И предается воспоминаниям о путешествии, которое он и его подруга, Селин Боннье, совершили прошлым летом.

«Я решил заняться мореходством»-говорит он. «Но я многого не знаю. Поэтому мы отправились вдоль восточного побережья Соединенных Штатов. И мы кое-чему научились и поняли, какая яхта нам бы подошла.» Очаровательно не подозревая, что он говорит уже ни по–французски, ни по-английски, а в стиле автомобильных наклеек, Дюпюи прикидывает, сколько ему предстоит еще ждать до следующей сцены с его участием, улыбается и со страстным желанием произносит: «Лучше бы я поплавал на яхте.»

После дня, проведенного в компании «Никиты», больше всего поражает, что все они - чрезвычайно привлекательные люди, создающие один из самых суровых и волнующих сериалов на телевидении.

«Их цели благородны,»- как говорит Уилсон-Никита об Отделе в начале сериала -«но их методы жестоки».

Взобраться на Олимп

«Никита» - серил без романтических сантиментов. Если вы его не смотрели, то знайте, что Элли МакБилл не дожила бы до первой рекламной паузы. Это также не для Дармы, Грега, Уилли или Грейс. Здесь Майкл & Никита.

«Фаны часто говорят нам, что хотят видеть Майкла и Никиту вместе,» -замечает продюсер Джейми Пол Рок – «но если мы позволим этому случится, сериалу придет конец.»

Сериал «Ее звали Никита» основан на фильме 1999г. «Никита» французского писателя и режиссера Люка Бессона. В США он шел под названием «Ее звали Никита». В центре сюжета и фильма и сериала – история молодой женщины, которую посадили в тюрьму, а затем привлекли для работы в правительственное шпионское агентство. В оригинальном фильме Никита была справедливо приговорена за убийство полицейского. В сериале она вызывает больше сочувствия, потому что ее лишили свободы за убийство, которого она не совершала.

Но на этом основное сходство между фильмом и сериалом заканчивается.

По дороге из Франции в Штаты и за время от конца 90х до нынешнего, завершающего цикл, сезона с «Никитой» произошли метаморфозы - история стала более интеллектуальной. И более жестокой.

Глейзер руководит Отделом, который забрасывает агентов на Ближний Восток и в Африку, в Азию и Восточную Европу, в латинскую Америку и во все точки Запада. Их цель – террористические ячейки, торговцы нелегальным оружием, нечистые на руку государственные силовики. Авторы, находящиеся в ведении исполнительного консультанта Джоэла Суноу , которые базируются в Лос- Анджеле, похоже, постоянно отряхивают пыль он разбомбленных посольств и взорванных рынков.

Почти все агенты Первого Отдела были рекрутированы из тюрьмы, тщательно отобраны, проверены, обучены для выполнения различных задач, выполнение которых безустанно отслеживается. У них есть выбор. Работа на Отдел или смерть. Это называется «отсев» - Отдел слишком осторожен, чтобы употреблять слово «казнь». И слишком засекречен, чтобы позволить остаться в живых несговорчивым оперативникам. В сериале редко увидишь кровь. Но убитых показывают. Направляемые удивительными компьютеризованными устройствами, цифровыми средствами связи и микро-камерами, сотрудники Отдела осуществляют точно рассчитанные удары, придерживаясь принципа, что смерть нескольких террористов и оперативников, а также, если необходимо, и случайных «прохожих»- лучше, чем теракты против всего населения.

Однако реклама сериала может ввести в заблуждение потенциальных зрителей: это не приключенческий экшн-сериал. Он не для детей, не только из-за того, что в нем присутствует насилие. То, что особенно отличает сериал, происходит внутри Первого Отдела, где все, как заметил Глейзер, так хорошо одеты. Это социальный триллер, современная морализаторская пьеса. Первый Отдел это сад Гермеса наших дней, маленький запечатанный мир, в котором жизнь и смерть управляются, как любит говорить Дюпюи, конфликтом идеологии и логики.

Некоторые считают, что зрители «Никиты» видят в ней аллегорию на современную корпоративную политику, когда каждый новый слой исполнительной власти служит для затемнения стеклянного потолка, над которым сидит верхушка. И правда, по словам Рока [ Джейми Пол Рок] конфликт Шефа с его «хозяевами» - загадочным Комитетом по Надзору – будет приобретать все большее значение в этом сезоне.

«Думаю, в этом году мы заберемся на Олимп» - говорит он, – «и посмотрим, что там такое».

Такие открытия могут только еще больше разжечь подковерные силовые игры в полумраке, когда персонажи интригуют друг против друга ради информации, преимуществ и... душевного спокойствия.

Последний лоск против хаоса

Сама окружающая среда – просторный, светящийся комплекс Первого Отдела, и высшие коридоры «Надзора» - является одним из самый выразительных участников сериала.

«До сих пор» - говорит дизайнер сериала Рокко Маттео, наблюдая как режиссер Джон Кассар скользит мимо на роликовых коньках,- « у меня не было возможности показать зрителям настоящие размеры Отдела. Весь масштаб этого места. А в этом сезоне мы это делаем.»

Маттео стоит на помосте, который простирается по длине гигантского склада - павильона для съемок в Миссиссауга. В высоких решетчатых клетках стоят тренажеры. Актеры, которые изображают новобранцев Отдела, тренируются в этих секциях . «Идея заключается в том,»- продолжает он, проходя вдоль рельсов для операторской тележки - «что в 4м сезоне мы, наконец, увидим, насколько это пространство огромно. В этой части, где темно, испытываются новички. Если они проходят базовую подготовку, то поднимаются в тренировочный зал», где Майкл и Никита пытаются побороть друг друга в первом эпизоде. Над этим - более высокие уровни Отдела, в том числе, центр для инструктажей и центр связи, обозреваемые с командного мостика Шефа.

Как специалист по дизайну различных эпох Маттео видит в работе над «Никитой» возможность воспроизвести «стиль будущего», как он это называет, часто с помощью всего лишь легкого намека. «Вы видите экран тут, вывод компьютерных данных там, и у вас создается впечатление, что «большая машина» где-то здесь, хоть и не на виду. Четкие и масштабные линии, которые мы используем в сериале, это то, к чему идет общество, по-моему. В будущем, мы выберем чистоту и безупречность – как последний слой отделки против хаоса.»

Нам нужны плечи

«Черт! Простите! Я думала,что выключила его.»

Зазвонил ее мобильный телефон на передвижном гримировочном столике, и Уилсон поднимает свою голову в черной вязаной шапке от специального отверстия. Звонок раздался как раз в тот момент, когда начались съемки очередной сцены – придется делать новый дубль. Уилсон лежит лицом вниз на расстоянии 15 футов над полом на помосте, к которому приделан специальный деревянный цилиндр, похожий на лаз или смотровое отверстие. Приставив камеру к низу этого цилиндра, режиссер Кассар может снимать так, что мы будем видеть лицо Никиты как бы глядя наверх.

Через несколько минут после окончания сцены, становится понятной заслуга компании Velcro [производитель различных крепежей, застежек и т.п.] в том, что Уилсон остается в костюме, когда рассказывает о своем проекте для детей. Спросите ее, как идут дела с планами о школе, и эта самая восхитительная экспортная штучка из Сиднея приблизит свое лицо к вашему на расстояние, без преувеличения, 6 дюймов – ее широко раскрытые глаза сияют, а руки летают в процессе полного энтузиазма обсуждения.

«Слушайте, я говорю о Catskills или может Buffalo. Я хочу, чтобы дети, которые придут в мою школу вырвались из города, от своих городских проблем, из того, в чем они живут. Я хочу, чтобы у них были красивые комнаты. И врачи. Только нетрадиционная медицина. Будут приезжать актеры, разные деятели искусств – они и я будем приезжать и работать с этими детьми.»

29-летняя Уилсон, у которой 5-тилетний контракт на «Никиту», вне съемок совсем не похожа на угрюмую обольстительницу, которую она играет в сериале. Она страстно признается в своих планах учредить что-то вроде школы искусств для детей из бедных кварталов. Не обучать их на артистов, а предоставить им возможность общаться с исполнителями и мыслителями, чтобы дети могли найти свой путь из мира нищеты и преступности, который часто удерживает их.

«Я должна это осуществить. Я должна.»

Она и ее брат выросли в Австралии, как «дети полка», и первые 10 лет жизни провели в Папуа Новой Гвинее. «Я хочу любить и быть любимой,»- говорит она дерзко и умоляя одновременно - «потому что я знаю, что значит быть изгоем. Мы выросли в общине аборигенов. Там Роба и меня принимали и обращались с нами, как с особенными, потому что мы были другими. Потом мы переехали в Австралию, и здесь дети не хотели водиться с нами. Я оказалась изгоем, потому что выросла в культуре аборигенов, поэтому я была испугана, потому что я отличалась.»

«Детство дало мне это. Я была другая. Я знаю, каково это. И я не хочу, чтобы то, что случилось со мной произошло с кем-то еще.»

Поэтому, пока график съемок захватывает и июнь, Уилсон говорит, что связывается с молодежными организациями Торонто, чтобы узнать, когда может приехать из Лос Анджелоса кто-то из ее друзей актеров, как недавно сделал Сэм Шепард. Она могла бы приехать с ним или с ней на встречу с неимущими ребятами. «Так можно начать, пока я не открою школу.»

Уже несколько лет Уилсон проводит свободное от работы время со своим бой-френдом , независимым режиссером Дэмианом Харрисом, сыном актера Ричарда Харриса. Вместе они сделали экранизацию книги Дэвида Линдсли «Милосердие» о серийных убийцах. Выход этого фильма, в котором Уилсон играет с Эллен Биркин, ожидается этой весной.

А в данный момент она пререкается с Кассаром и Роком по поводу сценария, требуя эмоциональной честности, в тех местах, где ею , по мнению Уилсон, пренебрегли. «Все, что я прошу для этой роли или любой другой - это правда. Я имею в виду, что некоторые актеры, знаете, они выстраивают роль так, чтобы поменьше затрачиваться. Это не настоящая игра. Я прикладываю все силы, чтобы вдохнуть в Никиту правду. Иначе, все ломаного гроша не стоит.»

Как я – на Бонда

Преданным зрителям «Никиты» нравятся подмигивания, которыми с ними обмениваются продюсеры. Они, знают, например, что названия 22-х серий 1-го сезона состоят из одного слова ("Obsessed," "Verdict," "Brainwash"). Названия серий 2-го сезона – из двух слов ("Soul Sacrifice," "Darkness Visible," "Hard Landing") и так далее. Они также могут определить сезон по прическам героев. В прошлом сезоне длинные локоны Дюпюи были отрезаны. А в этом сезоне короче стали волосы Уилсон. «Я сама сделала это, в отеле в Италии прошлым летом»- говорит она. «Я просто решила, что устала от всех этих волос.»

Глейзер же наоборот проводит рукой по своему «ежику», и как только кто-то входит в его трейлер, радостно улыбаясь, с триумфом обращается к нему: «Смотрите! В этом сезоне у меня снова мой цвет волос.»

Платиново-белый цвет его волос из прошлого сезона заменили на более темный, и помолодевший Глейзер знает, что мужская часть зрителей смотрит на его героя, «как я смотрю на Бонда. Настоящего Бонда – в исполнении Шона Коннери.»

Пока он сидит в трейлере на гриме, и у него есть минута поразмышлять, Глейзер признается, что у него все-таки намного более трезвое личное отношение к своему персонажу в «Никите».

«Я стал «вьетнамофилом». Он увлечен историями ветеранов и военнопленных вьетнамской войны. Его собственная служба в армии, по словам Глейзера, была рутиной. Но в последнее время к нему обращаются многие, «люди, которые «были связаны с ЦРУ», дают телефоны, кому позвонить».

По сценарию персонаж Глейзера – бывший военнопленный времен войны во Вьетнаме, и это дало толчок развитию этой темы. В одной из серий, Шеф рассказывает, как его сын вырос без него, потому что он был в плену. А ветеранский значок, приколотый к лацкану пиджака, стал скупым связующим звеном с чем-то эмоциональным в безупречном гардеробе мастера шпионажа. Когда Глейзер рассказывает историю встречи американского безногого ветерана, которому помогли получить медпомощь, и бывшего вьетнамского солдата, его глаза увлажняются. Мы видим человеческое сострадание, которое невозможно представить у Шефа 1-го Отдела. Это побуждает актера не считать все само собой разумеющимся.

«Что меня беспокоит в сериале,» - говорит он - «это то, что некоторые моменты постоянно повторяются. И можно их делать на автомате. Передавать по телефону. Это наш четвертый год уже. Мы должны поддерживать жизнь, а на телевидении это не так легко, как на сцене. На сцене, я могу что-то менять, делать по-другому. А здесь… »

«Люди любят этот сериал, потому что им нравится идея главной героини женщины, которая ведет себя так, как Никита. И людям нравится ненавидеть моего героя, Шефа. И все же им хочется быть таким, как он. Сила. Контроль.»

«Черт, я хотел бы быть таким же, как он».

Первое окно

«На прошлой неделе я был в Лос Анджелесе на благотворительном аукционе. Его организовал Джон (Кассар). Мы выставили 2 посещения съемочной площадки «Никиты». Продюсер Рок сидит за столиком для пикников, этот нелепым предмет мебели для лужайки стоит за стенами съемочного павильона. Внутри Маттео осматривает декорации для следующего эпизода. Размеры его нового, масштабного Отдела тормозят график съемки. Время уходит. Заметна нервозность. Эпизод должен быть снят до того, как команда, наконец, закончит работу в 10 или 11 часов вечера.

«К моему удивлению,»- рассказывает Рок, едва скрывая нетерпение по поводу сдвига в съемках – «эти 2 посещения ушли за 21.500 и 19.600 долларов соответственно. Разве это не говорит о популярности сериала? Они платят такие деньги только чтобы побывать на съемке.»

Он делает секундную паузу и, широко улыбаясь, добавляет: «А вы мне будете обязаны всего 10 долларов за сегодня.»

В обязанности самого Рока входит объединять команду актеров, дизайнеров и техников в готовности снять еще 22 серии в этом году. «А это не всегда легко – заставить историю работать и хорошо выглядеть за такие деньги.»

Денег, говорят, отпущено 1 миллион долларов, или чуть меньше. Не слишком большой бюджет для целого сезона драматического сериала, да еще такого процветающего, каким он выглядит благодаря Маттео и дизайнеру по костюмам Лори Дрю. В этом заключается одна из причин, почему сериал снимается в Торонто. Американский доллар стоит 1.45 канадского доллара – неплохая поддержка, когда твоя команда насчитывает целых 180 человек – с первого кадра до завершающего этапа.

«Я завишу от этой банды, которую собрал,»- говорит Рок, который по иронии судьбы был продюсером команды комедийного сериала SCTV (Second City Television). «На «Никите » собралась замечательная группа людей, изумительных творцов. Я очень горжусь результатом. То, с чем мы имеем дело здесь, порой «так мрачно», но мы не позволяем этому становиться слишком мрачным.»

Рок, очевидно единственный человек на студии, который не ходит с несколькими страницами текста или мобильником в руках. Не спеша, он снова возвращается в сумрак Первого Отдела, где Маттео буксирует сетку для тренировочных «клеток» и проверяет, чтобы его декорации для следующего эпизода – открывающие новый размах Отдела – выглядели идеально.

«Вы знаете, что в этом году наша идея – больше показать противостояние Шефа и «Надзора», попытка «взобраться на Олимп», как говорит Рок про этот сезон – «это может даже означать, что мы в первый раз выберемся на поверхность.»

«Снаружи, может, даже покажется «Надзор». У нас, возможно, будет первое окно.»

После того, как в прошлом году оригинальный Первый Отдел в Париже был уничтожен своими же руками из-за того, что его расположение было обнаружено, нынешний Отдел был размещен в городе, который зрители еще не опознали.

«Лион, я думаю, если Отдел еще во Франции» - размышляет Маттео. «Или в Германии, нужно будет выбрать между Берлином и Франкфуртом. На данный момент у Франкфурта самый интересный высотный рельеф в Европе».

«Тишину, пожалуйста!» Начинается съемка.

К Глейзеру возвращается его взгляд, ветеранский значок блестит на лацкане. По-новому остриженные волосы Уилсон отражают в том же свете. Дюпюи падает на мат, сурово, на спину.

«У Никиты нет больше чувств к Майклу»- говорит Маттео, глядя на схватку. «Все в лучшем виде. Она совершенный оперативник. Никакие эмоции не путаются под ногами. Вот так мы начинаем этот год.»

«Беспощадно.»

*